Лямбда окрестность множества Жизни
Раздел II Жаки – Кулешовы
Посвящается Ю.Вл.Барсуковой
читать дальше Дедушка мой по материнской линии Константин (Кусиель) Самойлович (Шмулевич) Жак (1864 – 1932г.г.), дедушка Жак - был очень интересным и неординарным человеком. Я его не застал. Он умер за год до моего рождения, осенью 1932 года от воспаления легких. Бабушка часто его вспоминала, особенно, когда ее чем – нибудь огорчал я, что к моему стыду бывало частенько, или мама от усталости и безысходности. Мы всегда виноваты перед теми, кто нас любит, далеко не всегда к ним внимательны и бережливы. Бабушка горько вздыхала и говорила: «Когда дедушка умирал, он все мне наказывал: «Плохо тебе будет здесь без меня. Ты тут не задерживайся». Они похоронены рядом друг с другом на Еврейском кладбище с разницей в 24 года.
Итак, мой дед знаком мне только по фотографиям и по рассказам. Его звали Жак Кусиель (Константин) Самойлович (Шмулевич). Он был старше бабушки, родился в 1864 году (на могиле надпись: ум. – 68 лет). Судя по домашним легендам, Жаки пришли в Россию с Наполеоном, кто – то из предков деда – его дед? – был маркитантом. Осели после разгрома Наполеона в Белоруссии, под Оршей. Возможно, отсюда и фамилия Жак. (Не исключено, что в основе была Зак («мешок» на идиш). Но легенда была интересной.
Якобы предки наши по Жаковской линии были из Испании. Они были сефардами, насильственно крещены под угрозой смерти, затем не то в XV не то в XVI веке изгнаны из Испании - они были маранами. После изгнания, см. Л.Полякова «История антисемитизма. Эпоха веры» то ли через Португалию, то ли через Францию попали в Россию, уже во Франции мараны вернулись к иудаизму. После Великой Французской революции XVII века были уравнены в правах. Во всяком случае, мама всегда говорила, что вспыльчивый, взрывной характер деда, доставшийся через поколение всем моим двоюродным братьям и мне – его внукам корнями своими уходит в наше испанское прошлое: «Испанский темперамент», - всегда иронизировала мама, говоря об отце.
Как и где прошло детство деда я толком не знаю. Знаю, что он был очень способным человеком, но учиться ему почти не пришлось. Хотя тянулся он к знаниям всю жизнь. И детям всем, их было 10 человек, он дал образование, все кончили гимназию и средние школы, почти все закончили вузы. Трое стали кандидатами наук. В доме всегда была у деда прекрасная библиотека, выписывались все либеральные и «толстые» журналы и собрания сочинений писателей зарубежных и российских, как приложения к ним. По тем временам он был человеком достаточно образованным. По-видимому, в детстве прошел еврейскую религиозную школу. Владел идиш и отчасти ивритом. Строго соблюдал иудаистские традиции, в семье отмечались все праздники и блюлась суббота. Пользовался уважением в общине и занимал какие – то выборные должности при синагоге. Отлично владел: говорил, читал и писал по - русски. Самостоятельно прошел все ступеньки обучения торговому делу, был учеником, кассиром, приказчиком, но следующая, известная мне, глава его жизни была связана с женитьбой его на бабушке в 1896 или 97-м году, переезд в Петровск – Порт (Махачкала) и появление у него собственного дела: магазина тканей. По-видимому, дело шло успешно. Кроме магазина был каменный дом, на одной из главных улиц города. Для более быстрого развития завоеванного недавно Кавказа и укрепления своих экономических позиций правительство пошло на то, что разрешало еврейскому купечеству проживание вне черты оседлости на Кавказе. Торговые связи деда были и за пределами Кавказа. Товар получали из Берлина, Варшавы, Лодзи.
Дед пользовался большим уважением в городе и в своей фирме. Для своего времени он явно был коммерсантом передовых взглядов. Все служащие магазина были в «доле» и кроме зарплаты получали свою часть прибыли. Это был своеобразный кооператив, где дед был председателем и официальным владельцем.
В то же время дед обладал тяжелым и взрывчатым характером, мог наорать на детей, бил их нередко, наказывал. Правда, был отходчив. «Нраву моему не препятствуй» Единственный человеком с кем он считался и кого любил и уважал, была бабушка. У нее была прекрасная нервная система, она была очень спокойным и уравновешенным человеком и при самых яростных вспышках всегда могла успокоить деда, но уже без детей, наедине.
Характер у деда был деспотический, видимо, в детстве ему пришлось трудно и это сказалось на его характере. Хотя в магазине и в жизни еврейской общины он пользовался большим уважением и авторитетом. После революции налаженной жизни в Порт – Петровске пришел конец. Гражданская война подкатывала к П.-Петровску. Угроза погрома нарастала. Советская власть уходила с Северного Кавказа. Дед оставил магазин своим служащим, надеясь, что это спасет его от конфискации и с детьми ему удалось незадолго до подхода белогвардейских банд имама Гоцинского уехать через Астрахань пароходом в Царицын, откуда они уже поездом добирались в Ростов, где когда - то начинал свою деятельность дед и где жили родственники бабушки, (сестры бабушки – Юлия Абрамовна Кулешова и Елена Абрамовна Соколик и другие родственники). Дедушка стал работать на лесном складе, в степи за кольцевой железной дорогой, там, где теперь расположен РИИСХМ. В то время окраина города. Город был вскоре захвачен деникинцами. Власти менялись, угроза жизни еврейским семьям оставалась. Мама вспоминала, как к ним, жившим тогда при складе, забрел пьяный белый офицер. Стал размахивать шашкой, на него бросился любимец семьи маленький пес Бой (той – терьер), и офицер зарубил его. Этим офицер удовлетворился и ушел.
Кажется, после этого перебрались на другую квартиру в центр города на Старопочтовую (Станиславского) между Большим (Ворошиловским) и Газетным (тогда Казанским).
После восстановления советской власти дед попал в списки «лишенцев», что означало не только лишение избирательных прав (нетрудовой элемент). Это лишало детей возможности поступления в Вузы. Дед очень переживал это. Правда, с большими сложностями, но все дети получили полное или, по разным причинам, неполное высшее образование. И главное, все дети стали хорошими и
честными людьми. Пока на могиле деда бывают Сергей и Таня Шишкарева, часто бывал на могилах дедушки и бабушки и я, пока мы не уехали в Германию. В последний наш приезд мы были там с Люсей. Под Таниным присмотром памятники над могилами отреставрировали. Увижу ли я их ещё – весьма проблематично.
Где – то в году 1910-м после рождения Лии – дед признавал только библейские имена (мама фыркала: «Не семья, а весь Ветхий Завет»)- дед сделал бабушке подарок. Это был золотой браслет, состоящий из медальонов с фотографиями всех детей. Бабушка его очень хранила и берегла даже во время войны. После ее смерти он перешел к старшей дочери бабушки – тете Мире, затем к старшей внучке дочери тети Миры Ноне, а после ее смерти остался у старшей дочери Ноны – Ирочки.
Этот браслет память о большой и дружной еврейской семье в России в XXв.. А в живых из тех, чьи фото на браслете, уже никого из них не осталось.
@темы: Воспоминания